How the Rhinoceros got his Skin

How the Rhinoceros got his Skin	Откуда у носорога такая шкура
ONCE upon a time, on an uninhabited island on the shores of the Red Sea, there lived a Parsee from whose hat the rays of the sun were reflected in more-than-oriental splendour.	В некотором царстве, в некотором государстве, на Красном море, у самого берега, стоял Необитаемый остров. На острове жил парс, а у парса была шапка, и она блестела на солнце, как солнце.
And the Parsee lived by the Red Sea with nothing but his hat and his knife and a cooking-stove of the kind that you must particularly never touch. And one day he took flour and water and currants and plums and sugar and things, and made himself one cake which was two feet across and three feet thick.	Только и было добра у парса, что шапка, да нож, да печка,- а вам печку трогать руками нельзя. И вот один раз взял парс изюму, и муки, и воды, и слив, и сахару, и всякой всячины, смешал все в кучу и сделал себе пирог, великолепнейший волшебный пирог в два локтя шириною и в три локтя толщиною.
It was indeed a Superior Comestible (that's magic), and he put it on stove because he was allowed to cook on the stove, and he baked it and he baked it till it was all done brown and smelt most sentimental. But just as he was going to eat it there came down to the beach from the Altogether Uninhabited Interior one Rhinoceros with a horn on his nose, two piggy eyes, and few manners.	Это было высшее Достижение Кулинарного Искусства (говоря волшебными словами). Поставил парс пирог на печку: ему, значит, можно было подходить к этой печке. И так он пек этот пирог, что тот зарумянился и дух от него пошел нежный и трогательный. Но только парс открывает рот и хочет съесть свой пирог, смотрит - из Необитаемых Дебрей идет Носорог; а у Носорога на носу рог, и глазки у него поросячьи, и сам он совсем невоспитанный.
In those days the Rhinoceros's skin fitted him quite tight. There were no wrinkles in it anywhere. He looked exactly like a Noah's Ark Rhinoceros, but of course much bigger. All the same, he had no manners then, and he has no manners now, and he never will have any manners.	В те времена Носороги носили шкуру в обтяжку, без единой складочки, и очень смахивали на деревянных, игрушечных, только были, понятно, крупнее. Всё же они и теперь невоспитанные, и прежде были невоспитанные, и всегда будут невоспитанные.
He said,	Носорог сказал:
'How!'	- Угу!
And the Parsee left that cake and climbed to the top of a palm tree with nothing on but his hat, from which the rays of the sun were always reflected in more-than-oriental splendour.	И покинул парс пирог, и бросился к пальме, и в чем был полез на верхушку; а был он в одной только шапке, и шапка блестела на солнце, как солнце.
And the Rhinoceros upset the oil-stove with his nose, and the cake rolled on the sand, and he spiked that cake on the horn of his nose, and he ate it, and he went away, waving his tail, to the desolate and Exclusively Uninhabited Interior which abuts on the islands of Mazanderan, Socotra, and Promontories of the Larger Equinox.	И ткнул Носорог его печку носом, и печка перевернулась вверх дном, и покатился пирог по песку, и поддел Носорог пирог на рог и стал его есть, а съевши, ушел в безлюдную, необитаемую пустыню, по соседству с островами Мазандеран, Сокотра и мысами Великого Равноденствия.
Then the Parsee came down from his palm-tree and put the stove on its legs and recited the following Sloka, which, as you have not heard, I will now proceed to relate:	Тогда парс слез с дерева, поставил печку на ножки и проговорил такое заклятие, какого вы никогда не слыхали, и потому сейчас я скажу его вам:
Them that takes cakes Which the Parsee-man bakes Makes dreadful mistakes.	Если шкура тебе дорога, Не бери пирога на рога. И - ах! - это было неспроста!
And there was a great deal more in that than you would think.	И это была отличная сделка, лучшая, которую только можно было представить.
Because, five weeks later, there was a heat wave in the Red Sea, and everybody took off all the clothes they had. The Parsee took off his hat; but the Rhinoceros took off his skin and carried it over his shoulder as he came down to the beach to bathe. In those days it buttoned underneath with three buttons and looked like a waterproof.	Потому что прошло пять недель, и в Красном море наступила жара, и каждый стал сбрасывать с себя всю одежду. Парс сбросил с себя шапку, а Носорог шкуру, перекинул ее через плечо и пошел купаться. Тогда еще шкура у Носорога застегивалась на животе на три пуговицы и была похожа на резиновый плащ.
He said nothing whatever about the Parsee's cake, because he had eaten it all; and he never had any manners, then, since, or henceforward. He waddled straight into the water and blew bubbles through his nose, leaving his skin on the beach.	Встретив парса, Носорог ни слова не сказал о его пироге, потому что, повторяю, он был очень невоспитанный - прежде, теперь и всегда. Переваливаясь, он прямо полез в воду и стал пускать через нос пузыри, а шкуру оставил на берегу.
Presently the Parsee came by and found the skin, and he smiled one smile that ran all round his face two times. Then he danced three times round the skin and rubbed his hands. Then he went to his camp and filled his hat with cake-crumbs, for the Parsee never ate anything but cake, and never swept out his camp.	Идет парс мимо и видит - шкура. Улыбнулся парс хитрой улыбкой - и раз, и другой. Потом трижды протанцевал вокруг шкуры, потирая от радости руки. Потом бросился к своему жилью и набрал полную шапку крошек, оставшихся от пирога. Парс только и ел, что пироги, а крошек никогда не выметал.
He took that skin, and he shook that skin, and he scrubbed that skin, and he rubbed that skin just as full of old, dry, stale, tickly cake-crumbs and some burned currants as ever it could possibly hold. Then he climbed to the top of his palm-tree and waited for the Rhinoceros to come out of the water and put it on.	И он взял эту шкуру, и он смял эту шкуру, и потер эту шкуру, и простер эту шкуру, и набил ее снизу доверху засохшими, жесткими, черствыми, колючими крошками и горелыми изюминками. Потом взобрался на свою высокую пальму и стал поджидать, чтобы Носорог вышел из воды и напялил на себя свою шкуру.
And the Rhinoceros did. He buttoned it up with the three buttons, and it tickled like cake crumbs in bed. Then he wanted to scratch, but that made it worse; and then he lay down on the sands and rolled and rolled and rolled, and every time he rolled the cake crumbs tickled him worse and worse and worse.	Носорог так и сделал. Он застегнулся на три пуговицы, и тотчас же его зацарапало, как царапают крошки в кровати. Ему хотелось почесаться, но от этого стало еще хуже. Грохнулся он тогда на землю и пошел кататься по земле, и катался, и катался, и катался, и чем больше катался, тем больше донимали его крошки - и всё хуже, и хуже, и хуже.
Then he ran to the palm-tree and rubbed and rubbed and rubbed himself against it. He rubbed so much and so hard that he rubbed his skin into a great fold over his shoulders, and another fold underneath, where the buttons used to be (but he rubbed the buttons off), and he rubbed some more folds over his legs.	Кинулся Носорог к пальме и стал тереться, и терся, и терся, и терся. И так долго он терся, и так сильно он терся, что натер себе на шкуре большие складки - одну над плечами и другую складку на животе, где прежде были пуговицы (но он оттер эти пуговицы прочь), и еще натер складки у себя на ногах.
And it spoiled his temper, but it didn't make the least difference to the cake-crumbs. They were inside his skin and they tickled. So he went home, very angry indeed and horribly scratchy; and from that day to this every rhinoceros has great folds in his skin and a very bad temper, all on account of the cake-crumbs inside.	И это очень испортило его характер, но не избавило его от крошек. Крошки остались у него за шкурой и царапали как ни в чем не бывало. И он пошел домой весь исцарапанный и ужасно сердитый. И с тех пор до сего дня у каждого Носорога очень толстые складки на шкуре и очень скверный характер, и все потому, что за шкурой у него крошки от пирога.
But the Parsee came down from his palm-tree, wearing his hat, from which the rays of the sun were reflected in more-than-oriental splendour, packed up his cooking-stove, and went away in the direction of Orotavo, Amygdala, the Upland Meadows of Anantarivo, and the Marshes of Sonaput.	А парс спустился с пальмы, нахлобучил шапку, блестевшую на солнце, как солнце, и ушел с того места прочь по направлению к Оротаво, Амигдале, Верхним Лугам Анантариво и Болотам Сопута.

Оставить комментарий

Для комментирования необходимо войти через
Вконтакте

Полная версия