Chapter XIV (Глава 14)
| Chapter XIV - In which Phileas Fogg Descends the Whole Length of the Beautiful Valley of the Ganges Without Ever Thinking of Seeing it | Глава 14, в которой Филеас Фогг пересекает чудесную долину Ганга, даже не подумав ею полюбоваться |
| The rash exploit had been accomplished; and for an hour Passepartout laughed gaily at his success. | Смелое похищение удалось. Паспарту долго посмеивался, вспоминая о своей удаче. |
| Sir Francis pressed the worthy fellow’s hand, and his master said, | Сэр Фрэнсис Кромарти крепко пожал руку отважному малому. |
| “Well done!” which, from him, was high commendation; to which Passepartout replied that all the credit of the affair belonged to Mr. Fogg. | А мистер Фогг сказал ему «хорошо», что в устах этого джентльмена было высшей похвалой. На это Паспарту ответил, что вся честь предприятия принадлежит его господину. |
| As for him, he had only been struck with a “queer” idea; and he laughed to think that for a few moments he, Passepartout, the ex-gymnast, ex-sergeant fireman, had been the spouse of a charming woman, a venerable, embalmed rajah! | Ему же просто пришла в голову одна смешная мысль; его забавляло, что на несколько мгновений он, Паспарту, прежний гимнаст и бывший сержант пожарной команды, превратится в старого набальзамированного раджу, мужа прелестной женщины! |
| As for the young Indian woman, she had been unconscious throughout of what was passing, and now, wrapped up in a travelling-blanket, was reposing in one of the howdahs. | А молодая индуска все еще не приходила в себя. Завернутая в дорожное одеяло, она покоилась в одной из корзин. |
| The elephant, thanks to the skilful guidance of the Parsee, was advancing rapidly through the still darksome forest, and, an hour after leaving the pagoda, had crossed a vast plain. | Слон, направляемый уверенной рукой парса, быстро бежал по еще темному лесу. Спустя час они были уже на широкой равнине. |
| They made a halt at seven o’clock, the young woman being still in a state of complete prostration. | В семь часов сделали привал. Молодая женщина все еще пребывала в полном беспамятстве. |
| The guide made her drink a little brandy and water, but the drowsiness which stupefied her could not yet be shaken off. | Проводник влил ей в рот несколько глотков разбавленного бренди, но действие одурманивающих паров еще продолжалось. |
| Sir Francis, who was familiar with the effects of the intoxication produced by the fumes of hemp, reassured his companions on her account. But he was more disturbed at the prospect of her future fate. | Сэр Фрэнсис Кромарти, знавший, как долго длится состояние сна от действия паров конопли, нисколько не беспокоился. Но если выздоровление молодой женщины и не вызывало у генерала сомнений, то ее будущее представлялось ему менее ясным. |
| He told Phileas Fogg that, should Aouda remain in India, she would inevitably fall again into the hands of her executioners. | Он прямо заявил Филеасу Фоггу, что если миссис Ауда останется в Индии, то неминуемо попадет в руки своих палачей. |
| These fanatics were scattered throughout the county, and would, despite the English police, recover their victim at Madras, Bombay, or Calcutta. | Эти фанатики рассеяны по всему полуострову и, невзирая на все старания английской полиции, сумеют разыскать свою жертву, будь то в Мадрасе, в Бомбее или в Калькутте. |
| She would only be safe by quitting India for ever. | По его мнению, молодая женщина будет в безопасности только за пределами Индии. |
| Phileas Fogg replied that he would reflect upon the matter. | Филеас Фогг ответил, что он отдает себе в этом отчет и примет нужное решение. |
| The station at Allahabad was reached about ten o’clock, and, the interrupted line of railway being resumed, would enable them to reach Calcutta in less than twenty-four hours. | Около десяти часов утра проводник сообщил о прибытии на станцию Аллахабад. Отсюда вновь начиналась прерванная железнодорожная линия. Расстояние между Аллахабадом и Калькуттой поезда проходили менее чем за сутки. |
| Phileas Fogg would thus be able to arrive in time to take the steamer which left Calcutta the next day, October 25th, at noon, for Hong Kong. | Следовательно, Филеас Фогг прибудет вовремя, и ему удастся попасть на пароход, отходящий в Гонконг на следующий день, 25 октября, в полдень. |
| The young woman was placed in one of the waiting-rooms of the station, whilst Passepartout was charged with purchasing for her various articles of toilet, a dress, shawl, and some furs; for which his master gave him unlimited credit. | Молодую женщину поместили в одну из комнат на вокзале. Паспарту было поручено приобрести для нее различные предметы туалета: платье, шаль, меха и прочее — все, что удастся найти. Филеас Фогг открыл для этой цели неограниченный кредит. |
| Passepartout started off forthwith, and found himself in the streets of Allahabad, that is, the City of God, one of the most venerated in India, being built at the junction of the two sacred rivers, Ganges and Jumna, the waters of which attract pilgrims from every part of the peninsula. | Паспарту сейчас же направился в город и быстро обежал его улицы. Название Аллахабад означает «град божий», это один из наиболее почитаемых городов Индии, куда стекаются паломники со всего полуострова, ибо расположен он у слияния двух священных рек — Ганга и Джамны. |
| The Ganges, according to the legends of the Ramayana, rises in heaven, whence, owing to Brahma’s agency, it descends to the earth. | Согласно сказаниям «Рамаяны», Ганг берет свое начало на небе, откуда по милости Брамы спускается на землю. |
| Passepartout made it a point, as he made his purchases, to take a good look at the city. It was formerly defended by a noble fort, which has since become a state prison; its commerce has dwindled away, and Passepartout in vain looked about him for such a bazaar as he used to frequent in Regent Street. | Делая всевозможные покупки, Паспарту быстро осмотрел Аллахабад с его великолепной крепостью, ставшей ныне государственной тюрьмой. Раньше это был большой город с сильно развитой торговлей и промышленностью. Теперь там нет ни того, ни другого. Паспарту безрезультатно разыскивал магазин с модными товарами, словно он был на Риджент-стрит. |
| At last he came upon an elderly, crusty Jew, who sold second-hand articles, and from whom he purchased a dress of Scotch stuff, a large mantle, and a fine otter-skin pelisse, for which he did not hesitate to pay seventy-five pounds. | В конце концов оказался в лавке старого несговорчивого еврея-перекупщика, где нашел нужные ему вещи: платье из шотландской материи, широкое манто и великолепную шубу из меха выдры, за которую, не задумываясь, заплатил семьдесят пять фунтов стерлингов. |
| He then returned triumphantly to the station. | Затем, торжествуя, он вернулся на вокзал. |
| The influence to which the priests of Pillaji had subjected Aouda began gradually to yield, and she became more herself, so that her fine eyes resumed all their soft Indian expression. | Ауда понемногу приходила в себя. Действие дурмана, которому подвергли ее священнослужители из пагоды Пилладжи, мало-помалу ослабевало, и ее прекрасные глаза приобретали вновь свою индийскую мягкость. |
| When the poet-king, Ucaf Uddaul, celebrates the charms of the queen of Ahmehnagara, he speaks thus: | Некогда король-поэт Усаф Уддауль прославил прелести королевы Аменагара; он говорил: |
| “Her shining tresses, divided in two parts, encircle the harmonious contour of her white and delicate cheeks, brilliant in their glow and freshness. | «Ее сверкающие волосы, разделенные ровным пробором, обрамляли нежные и тонкие щеки, блиставшие свежестью и белизной. |
| Her ebony brows have the form and charm of the bow of Kama, the god of love, and beneath her long silken lashes the purest reflections and a celestial light swim, as in the sacred lakes of Himalaya, in the black pupils of her great clear eyes. | Черные брови были подобны луку бога любви Кама, а под длинными шелковыми ресницам» в черных зрачках ее громадных прозрачных глаз, словно в священных озерах. Гималаев, отражался чистейший небесный свет. |
| Her teeth, fine, equal, and white, glitter between her smiling lips like dewdrops in a passion-flower’s half-enveloped breast. | Точеные, ровные белые зубы сверкали меж смеющихся губ, как капли росы в чашечке полураскрывшегося цветка граната. |
| Her delicately formed ears, her vermilion hands, her little feet, curved and tender as the lotus-bud, glitter with the brilliancy of the loveliest pearls of Ceylon, the most dazzling diamonds of Golconda. | Ее маленькие уши были изящно закруглены, ее розовые руки и крохотные ножки, подобные бутону лотоса, ослепляли, словно драгоценные жемчужины Цейлона или прекраснейшие бриллианты Голконды. |
| Her narrow and supple waist, which a hand may clasp around, sets forth the outline of her rounded figure and the beauty of her bosom, where youth in its flower displays the wealth of its treasures; and beneath the silken folds of her tunic she seems to have been modelled in pure silver by the godlike hand of Vicvarcarma, the immortal sculptor.” | Ее тонкая и гибкая талия, которую легко можно было обхватить одной рукой, подчеркивала изящную округлость бедер и высокую грудь, которой цветущая юность придавала столько прелести; под складками шелковой туники она казалась отлитой из чистого серебра божественной рукой предвечного ваятеля Виквакарма". |
| It is enough to say, without applying this poetical rhapsody to Aouda, that she was a charming woman, in all the European acceptation of the phrase. | Не прибегая к такого рода поэтическим преувеличениям, можно сказать, что миссис Ауда — вдова раджи Бундельханда — была очаровательной женщиной в европейском понимании этого слова. |
| She spoke English with great purity, and the guide had not exaggerated in saying that the young Parsee had been transformed by her bringing up. | Она говорила на совершенно чистом английском языке, и проводник не преувеличивал, утверждая, что молодая парсианка благодаря воспитанию превратилась в англичанку. |
| The train was about to start from Allahabad, and Mr. Fogg proceeded to pay the guide the price agreed upon for his service, and not a farthing more; which astonished Passepartout, who remembered all that his master owed to the guide’s devotion. | Время отхода поезда приближалось. Проводник ждал. Мистер Фогг рассчитался с ним, не заплатив сверх обусловленной цены ни одного фартинга. Это несколько удивило Паспарту, который знал, сколь многим его господин обязан проводнику. |
| He had, indeed, risked his life in the adventure at Pillaji, and, if he should be caught afterwards by the Indians, he would with difficulty escape their vengeance. | В самом деле, ведь парс добровольно рисковал жизнью, принимая участие в похищении Ауды из пагоды Пилладжи, и, если индусы когда-нибудь узнают об этом, ему трудно будет избежать их мести. |
| Kiouni, also, must be disposed of. | Оставался еще Киуни. |
| What should be done with the elephant, which had been so dearly purchased? | Что сделают со слоном, купленным за такую дорогую цену? |
| Phileas Fogg had already determined this question. | Но, оказывается, мистер Фогг уже принял на этот счет решение. |
| “Parsee,” said he to the guide, “you have been serviceable and devoted. I have paid for your service, but not for your devotion. Would you like to have this elephant? He is yours.” | — Парс, — сказал он проводнику, — ты хорошо и самоотверженно служил нам. Я заплатил тебе за службу, но не за самоотверженность. Хочешь взять слона? Он твой. |
| The guide’s eyes glistened. | Глаза проводника сверкнули. |
| “Your honour is giving me a fortune!” cried he. | — Ваша милость, вы дарите мае целое состояние! — вскричал он. |
| “Take him, guide,” returned Mr. Fogg, “and I shall still be your debtor.” | — Бери его, проводник, — ответил мистер Фогг, — я все равно еще у тебя в долгу. |
| “Good!” exclaimed Passepartout. | — Вот хорошо! — воскликнул Паспарту. |
| “Take him, friend. Kiouni is a brave and faithful beast.” | — Бери его, друг! Киуни — славное и храброе животное! |
| And, going up to the elephant, he gave him several lumps of sugar, saying, “Here, Kiouni, here, here.” | — И, подойдя к слону, он протянул ему несколько кусков сахару: — На, Киунн, на! |
| The elephant grunted out his satisfaction, and, clasping Passepartout around the waist with his trunk, lifted him as high as his head. | Слон тихо затрубил от удовольствия, затем взял Паспарту за пояс и поднял хоботом до уровня своей головы. |
| Passepartout, not in the least alarmed, caressed the animal, which replaced him gently on the ground. | Паспарту, нисколько не испугавшись, приласкал животное, которое вновь осторожно поставило его на землю. |
| Soon after, Phileas Fogg, Sir Francis Cromarty, and Passepartout, installed in a carriage with Aouda, who had the best seat, were whirling at full speed towards Benares. | Несколько минут спустя Филеас Фогг, сэр Фрэнсис Кромарти и Паспарту разместились в комфортабельном вагоне, где лучшее место уже занимала миссис Ауда; поезд на всех парах помчался к Бенаресу. |
| It was a run of eighty miles, and was accomplished in two hours. | Расстояние в восемьдесят с лишним миль, отделяющее этот город от Аллахабада, было покрыто за два часа. |
| During the journey, the young woman fully recovered her senses. | За это время молодая женщина совсем пришла в себя, дурман от паров конопли рассеялся. |
| What was her astonishment to find herself in this carriage, on the railway, dressed in European habiliments, and with travellers who were quite strangers to her! | Каково же было ее удивление, когда она увидела себя в купе вагона в европейской одежде, среди совершенно незнакомых ей путешественников! |
| Her companions first set about fully reviving her with a little liquor, and then Sir Francis narrated to her what had passed, dwelling upon the courage with which Phileas Fogg had not hesitated to risk his life to save her, and recounting the happy sequel of the venture, the result of Passepartout’s rash idea. | Прежде всего спутники постарались подкрепить ее несколькими глотками ликера, затем бригадный генерал рассказал ей обо всем случившемся. Он особо подчеркнул самоотверженность Филеаса Фогга, который, не задумываясь, рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее, а также то, что счастливым исходом всего предприятия она обязана смелой изобретательности Паспарту. |
| Mr. Fogg said nothing; while Passepartout, abashed, kept repeating that “it wasn’t worth telling.” | Мистер Фогг не прерывал его рассказа. Паспарту в смущении повторял: — Какие пустяки! |
| Aouda pathetically thanked her deliverers, rather with tears than words; her fine eyes interpreted her gratitude better than her lips. | Миссис Ауда горячо благодарила своих спасителей: правда, больше слезами, чем словами. Ее прекрасные глаза лучше всяких речей выражали ее признательность. |
| Then, as her thoughts strayed back to the scene of the sacrifice, and recalled the dangers which still menaced her, she shuddered with terror. | Вскоре мысли молодой женщины перенеслись к недавним событиям, а глаза вновь увидели землю Индии, где ее ожидало еще столько опасностей. И она задрожала от ужаса. |
| Phileas Fogg understood what was passing in Aouda’s mind, and offered, in order to reassure her, to escort her to Hong Kong, where she might remain safely until the affair was hushed up — an offer which she eagerly and gratefully accepted. | Филеас Фогг понял, что происходит в душе миссис Ауды, и, чтобы успокоить ее, он предложил — кстати сказать, достаточно бесстрастным тоном — довезти ее до Гонконга, где она сможет остаться, пока вся эта история не заглохнет. |
| She had, it seems, a Parsee relation, who was one of the principal merchants of Hong Kong, which is wholly an English city, though on an island on the Chinese coast. | Миссис Ауда с благодарностью приняла это предложение. Как раз в Гонконге жил один ее родственник, парс, как и она, крупный коммерсант, обосновавшийся в этом совершенно английском городе, хотя и расположенном на китайской земле. |
| At half-past twelve the train stopped at Benares. The Brahmin legends assert that this city is built on the site of the ancient Casi, which, like Mahomet’s tomb, was once suspended between heaven and earth; though the Benares of to-day, which the Orientalists call the Athens of India, stands quite unpoetically on the solid earth, Passepartout caught glimpses of its brick houses and clay huts, giving an aspect of desolation to the place, as the train entered it. | В половине первого дня поезд подошел к Бенаресу… Браминская легенда утверждает, что этот город стоит на месте древнего Кази, который некогда висел в пространстве между зенитом и надиром, подобно гробнице Магомета. Но в нашу, более реалистическую эпоху Бенарес — Афины Индии, как его именуют востоковеды, — самым прозаическим образом покоится на земле, и Паспарту на одно мгновение увидел его кирпичные дома и плетеные хижины, придающие городу весьма унылый вид, лишенный всякой экзотики. |
| Benares was Sir Francis Cromarty’s destination, the troops he was rejoining being encamped some miles northward of the city. | Здесь заканчивал свой путь сэр Фрэнсис Кромарти. Войсковые части, к которым он направлялся, были расквартированы в нескольких милях к северу от города. |
| He bade adieu to Phileas Fogg, wishing him all success, and expressing the hope that he would come that way again in a less original but more profitable fashion. | Бригадный генерал распрощался с мистером Фоггом, пожелав ему полного успеха в путешествии, и выразил надежду, что он когда-нибудь повторит его с менее оригинальной, но более полезной целью. |
| Mr. Fogg lightly pressed him by the hand. The parting of Aouda, who did not forget what she owed to Sir Francis, betrayed more warmth; and, as for Passepartout, he received a hearty shake of the hand from the gallant general. | Мистер Фогг слегка пожал пальцы своего спутника, миссис Ауда простилась с ним гораздо теплее. Она сказала, что никогда не забудет, чем обязана сэру Фрэнсису Кромарти. Что касается Паспарту, то бригадный генерал крепко пожал ему руку. |
| The railway, on leaving Benares, passed for a while along the valley of the Ganges. | После Бенареса железнодорожный путь некоторое время идет долиной Ганга. |
| Through the windows of their carriage the travellers had glimpses of the diversified landscape of Behar, with its mountains clothed in verdure, its fields of barley, wheat, and corn, its jungles peopled with green alligators, its neat villages, and its still thickly-leaved forests. | Из окон вагона благодаря ясной погоде можно было любоваться разнообразными пейзажами Бихара; мимо проносились горы, покрытые зеленью, поля ячменя, кукурузы и пшеницы, водоемы, населенные зеленоватыми аллигаторами, чистенькие селения и все еще зеленые леса. |
| Elephants were bathing in the waters of the sacred river, and groups of Indians, despite the advanced season and chilly air, were performing solemnly their pious ablutions. | Несколько слонов и большегорбых зебу купались в священных водах реки, а рядом — группы индусов обоего пола, невзирая на осенний холод, благочестиво совершали ритуальные омовения в священных струях. |
| These were fervent Brahmins, the bitterest foes of Buddhism, their deities being Vishnu, the solar god, Shiva, the divine impersonation of natural forces, and Brahma, the supreme ruler of priests and legislators. | Эти верующие — ярые враги буддизма и горячие приверженцы браминской религии, воплощенной в трех образах: Вишну — бога солнца, Шивы — божественного олицетворения сил природы и Брамы — верховного владыки священнослужителей и законодателей. |
| What would these divinities think of India, anglicised as it is to-day, with steamers whistling and scudding along the Ganges, frightening the gulls which float upon its surface, the turtles swarming along its banks, and the faithful dwelling upon its borders? | Но какими глазами Брама, Шива и Вишну должны были смотреть на «британизированную» ныне Индию, где ревущие пароходы мутят священные воды Ганга, пугают чаек, летающих над его поверхностью, черепах, которыми кишат берега, и распростертых у реки богомольцев? |
| The panorama passed before their eyes like a flash, save when the steam concealed it fitfully from the view; the travellers could scarcely discern the fort of Chupenie, twenty miles south-westward from Benares, the ancient stronghold of the rajahs of Behar; or Ghazipur and its famous rose-water factories; or the tomb of Lord Cornwallis, rising on the left bank of the Ganges; the fortified town of Buxar, or Patna, a large manufacturing and trading-place, where is held the principal opium market of India; or Monghir, a more than European town, for it is as English as Manchester or Birmingham, with its iron foundries, edgetool factories, and high chimneys puffing clouds of black smoke heavenward. | Вся эта панорама стремительно проносилась перед окнами вагона, и клубы белого пара часто скрывали от глаз отдельные ее детали. Путешественники едва успели различить форт Чунар, расположенный в двадцати милях к юго-востоку от Бенареса, древнюю цитадель раджей Бихара, Газипур, и расположенные там крупные фабрики розовой воды и масла, а также могилу лорда Корнваллиса, которая возвышается на левом берегу Ганга; перед ними промелькнул укрепленный город Буксар, Патна, крупный промышленный и торговый центр, где находился главный рынок опиума, а также наиболее европеизированный город Монгхир, напоминающий Манчестер или Бирмингам и знаменитый своими чугунолитейными заводами и фабриками, изготовляющими различные орудия, холодное оружие и их высокие трубы. |
| Night came on; the train passed on at full speed, in the midst of the roaring of the tigers, bears, and wolves which fled before the locomotive; and the marvels of Bengal, Golconda ruined Gour, Murshedabad, the ancient capital, Burdwan, Hugly, and the French town of Chandernagor, where Passepartout would have been proud to see his country’s flag flying, were hidden from their view in the darkness. | Наступила ночь; поезд мчался на всех парах, сопровождаемый рычанием тигров и медведей и завыванием волков, испуганных локомотивом; теперь уже нельзя было различить никаких чудес Бенгалии: ни Голконды, ни развалин Гура, ни Муршидабада, бывшего некогда столицей, ни Бурдвана, ни Хугли, ни Шандернагора, этого французского пункта на территории Индии, где Паспарту с гордостью увидел развевающийся флаг своей родины! |
| Calcutta was reached at seven in the morning, and the packet left for Hong Kong at noon; so that Phileas Fogg had five hours before him. | Наконец, в семь часов утра прибыли в Калькутту. Пароход, отправлявшийся в Гонконг, снимался с якоря лишь в полдень. В распоряжении Филеаса Фогга осталось еще пять часов. |
| According to his journal, he was due at Calcutta on the 25th of October, and that was the exact date of his actual arrival. | По составленному им расписанию наш джентльмен должен был прибыть в столицу Индии 25 октября, на двадцать третий день после своего отъезда из Лондона. Он приехал туда точно в назначенный день. |
| He was therefore neither behind-hand nor ahead of time. | Итак, он не опоздал и не прибыл раньше срока. |
| The two days gained between London and Bombay had been lost, as has been seen, in the journey across India. | Два дня, которые он выиграл в пути между Лондоном и Бомбеем, были потеряны во время переезда через Индию по известным нам причинам. |
| But it is not to be supposed that Phileas Fogg regretted them. | Но можно было предполагать, что Филеас Фогг об этом не сожалел. |
Оставить комментарий
Для комментирования необходимо войти через 
Вконтакте