Romeo and Juliet Act 3, Scene 2
| Act 3, Scene 2 | Акт 3, Сцена 2 |
| A Room in Capulet's House | Комната в доме Капулетти |
| (Enter Juliet) | (Входит Джульетта) |
| Juliet. Gallop apace, You fiery-footed steeds, Towards Phoebus' lodging; such a waggoner As Phaeton would whip you to the west And bring in cloudy night immediately. Spread thy close curtain, love-performing night! That rude eyes may wink, and Romeo Leap to these arms, untalk'd of and unseen. |
Джульетта: Вперед, вперед, на огненных ногах, Неситеся быстрее, кони Феба, к его дворцу. Когда б у вас возницей был Фаэтон, Погнал бы он хлыстом к закату вас, И ночь бы наступила немедленно. Любви подруга, ночь! Раскинь свое густое покрывало, чтобы ничьи Нескромные глаза во тьме твоей Ромео не видали; Чтоб кинулся в объятья он мои, Подкравшися неслышно и незримо. |
| Lovers can see to do their amorous rites By their own beauties: or, if love be blind, It best agrees with night. Come, civil night, Thou sober-suited matron, all in black, And learn me how to lose a winning match, Play'd for a pair of stainless maidenhoods: Hood my unmann'd blood, bating in my cheeks, With thy black mantle; till strange love, grown bold, Think true love acted simple modesty. |
Влюбленные способны видеть все, Что нужно им, довольствуйся светом Их красоты; когда любовь слепа, То более всего ей ночь подходит. Приди же, ночь степенная, скорей, - Вся в черное одетая матрона, b научи меня Как проиграть мне в той игре, которую ведут Два девственных и непорочных сердца. Прикрой мою бунтующую кровь,которая В лицо мне ударяет, ты черною одеждою своей, Пока моя стыдливая любовь,смелее став, не свыкнется с той мыслью, Что в истинной любви все - только скромность. |
| Come, night; come, Romeo;come, thou day in night; For thou wilt lie upon the wings of night Whiter than new snow upon a raven's back. Come, gentle night; come, loving, black-brow'd night, Give me my Romeo; and, when he shall die, Take him and cut him out in little stars, And he will make the face of heaven so fine That all the world will be in love with night, And pay no worship to the garish sun. |
Приди же, ночь, скорей; приди, Ромео, Мой день во тьме; на крыльях этой ночи Ты явишься мне чище и белей, Чем первый снег у ворона на перьях. О, тихая, ласкающая ночь, Ночь темная, приди, дай мне Ромео. Когда же он умрет, возьми его И раздроби на маленькие звезды: Украсит он тогда лицо небес, Так что весь мир, влюбившись в ночь,не будет. Боготворить слепящий солнца свет. |
| O, I have bought the mansion of a love, But not possess'd it; and, though I am sold, Not yet enjoy'd: so tedious is this day As is the night before some festival To an impatient child that hath new robes, And may not wear them. O, here comes my nurse, And she brings news; and every tongue that speaks But Romeo's name speaks heavenly eloquence. |
Купила я себе приют любви, Но не вошла еще я во владенье; Я продана сама, но покупщик Пока еще не пользуется мною. Мне этот день томителен, как ночь Пред праздником томительна ребенку, Который ждет и не дождется дня, Чтобы надеть готовые обновки. Но вот идет кормилица моя И весть несет. Небесным красноречьем, Мне кажется, владеет тот язык, |
| (Enter Nurse, with cords) | (Входит кормилица с веревочною лестницей) |
| Juliet. Now, nurse, what news? What hast thou there? the cords That Romeo bid thee fetch? | Джульетта: Что нового? Что у тебя там, няня? Веревки, что ль, которые тебе Велел принесть Ромео? |
| Nurse. Ay, ay, the cords. | Кормилица: Да, веревки. |
| Juliet. Ah me! what news? why dost thou wring thy hands? | Джульетта: Ах, что с тобой? что ты ломаешь руки? |
| Nurse. Ah, well-a-day! he's dead, he's dead, he's dead! We are undone, lady, we are undone! Alack the day! he's gone, he's kill'd, he's dead! | Кормилица: О, горе мне! Он умер, умер, умер! Пропали мы, погибли, синьорина; Злосчастный день! скончался, мертв, убит! |
| Juliet. Can heaven be so envious? | Джульетта: Иль небеса так злобны? |
| Nurse. Romeo can, Though heaven cannot.--O Romeo, Romeo! Who ever would have thought it? Romeo! | Кормилица: Зол Ромео, А небеса не могут злыми быть. Ромео! о, Ромео! кто бы мог Когда-нибудь себе представить это? |
| Juliet. What devil art thou, that dost torment me thus? This torture should be roar'd in dismal hell. Hath Romeo slain himself? say thou but I, And that bare vowel I shall poison more Than the death-darting eye of cockatrice: I am not I if there be such an I; Or those eyes shut that make thee answer I. If he be slain, say I; or if not, no: Brief sounds determine of my weal or woe. |
Джульетта: Ты демон, что ль, Что мучишь так меня? Твои слова, Ведь это - пытка ада! Или убил Ромео сам себя? Скажи лишь "да" - простое это слово, Простое "да" способно отравить Скорей, чем взгляд смертельный василиска. Я - уж не я, коль есть такое "да", Когда глаза закрылись, о которых Ты скажешь "да". Так говори же "да", Когда убит он; если ж нет, то - "нет". Ты порешишь одним коротким звуком, Блаженству мне отдаться или мукам. |
| Nurse. I saw the wound, I saw it with mine eyes,-- God save the mark! here on his manly breast. A piteous corse, a bloody piteous corse; Pale, pale as ashes, all bedaub'd in blood, All in gore-blood; I swounded at the sight. | Кормилица: Сама, сама я видела ту рану; Ужасный знак! - тут, на его груди... Несчастный труп, - и бледный точно пепел, Весь, весь в крови, в запекшейся крови! При виде том я в обморок упала. |
| Juliet. O, break, my heart! poor bankrout, break at once! To prison, eyes; ne'er look on liberty! Vile earth, to earth resign; end motion here; And thou and Romeo press one heavy bier! | Джульетта: Разбейся же, о сердце: ты - банкрот, Разбейся вдруг; глаза мои, в темницу! Уж больше вам на воле не смотреть. Презренный прах, отдайся снова праху; Пусть кончится скитальчество твое Здесь на земле; ты и Ромео - оба Покойтеся вдвоем под крышкой гроба! |
| Nurse. O Tybalt, Tybalt, the best friend I had! O courteous Tybalt! honest gentleman! That ever I should live to see thee dead! | Кормилица: Тибальд, Тибальд, мой ласковый Тибальд, И лучший друг, какого я имела, Тибальд, такой честнейший господин!.. И дожила я до его кончины! |
| Juliet. What storm is this that blows so contrary? Is Romeo slaughter'd, and is Tybalt dead? My dear-lov'd cousin, and my dearer lord?-- Then, dreadful trumpet, sound the general doom! For who is living, if those two are gone? | Джульетта: Какой на нас нанесся ураган? Ромео мой убит, Тибальдо умер! Мой дорогой кузен и мой супруг, Что мне еще дороже. Если так, Труби, труба, всеобщую погибель! Кто жив еще, коль этих двух уж нет? |
| Nurse. Tybalt is gone, and Romeo banished; Romeo that kill'd him, he is banished. | Кормилица: Тибальд убит, его убил Ромео, И изгнан он. |
| Juliet. O God! did Romeo's hand shed Tybalt's blood? | Джульетта: О, Боже, неужели Тибальда кровь Ромео пролил? |
| Nurse. It did, it did; alas the day, it did! | Кормилица: Да. Злосчастный день! да, да, он пролил, пролил! |
| Juliet. O serpent heart, hid with a flowering face! Did ever dragon keep so fair a cave? Beautiful tyrant! fiend angelical! Dove-feather'd raven! wolvish-ravening lamb! Despised substance of divinest show! Just opposite to what thou justly seem'st, A damned saint, an honourable villain! O nature, what hadst thou to do in hell When thou didst bower the spirit of a fiend In mortal paradise of such sweet flesh? Was ever book containing such vile matter So fairly bound? O, that deceit should dwell In such a gorgeous palace! |
Джульетта: Цветущее лицо, с змеиным сердцем! Скрывался ли в таком прекрасном гроте Когда-либо дракон? Злодей-красавец! Ты, ангелу подобный падший дух! О, ворон злой, но в перьях голубицы! Свирепый волк во образе ягненка! Тварь гнусная с божественным челом! Контраст всему, чем кажешься ты с виду! Святой в грехах, в почете негодяй! О, что ж тебе, природа, остается Творить в аду, когда ты духу зла Дала приют в раю столь нежной плоти? Видал ли кто столь чудный переплет На книге с столь позорным содержаньем? Как мог обман подобный обитать В таком дворце роскошном? |
| Nurse. There's no trust, No faith, no honesty in men; all perjur'd, All forsworn, all naught, all dissemblers. Ah, where's my man? Give me some aqua vitae. These griefs, these woes, these sorrows make me old. Shame come to Romeo! | Кормилица: Нет в мужчинах Ни совести, ни честности, ни правды; И все они лгуны и лицемеры: Никто из них не соблюдает клятв. Где мой слуга? - Подай мне aqua vitae (Живая вода (лат.), здесь: водка) Несчастие такое, это горе До времени состарило меня... Позор тебе, позор тебе, Ромео! |
| Juliet. Blister'd be thy tongue For such a wish! he was not born to shame: Upon his brow shame is asham'd to sit; For 'tis a throne where honour may be crown'd Sole monarch of the universal earth. O, what a beast was I to chide at him! |
Джульетта: Пусть волдыри покроют твой язык, За эту брань. Не на позор Ромео Родился в свет, и на его чело Бессовестный позор взойти стыдится: Оно есть трон, где восседает честь, Единая властительница мира. О, что за зверь была я, что его бранила так! |
| Nurse. Will you speak well of him that kill'd your cousin? | Кормилица: Но неужели хвалит Того, кто был убийцею кузена? |
| Juliet. Shall I speak ill of him that is my husband? Ah, poor my lord, what tongue shall smooth thy name, When I, thy three-hours' wife, have mangled it? But wherefore, villain, didst thou kill my cousin? That villain cousin would have kill'd my husband: Back, foolish tears, back to your native spring; Your tributary drops belong to woe, Which you, mistaking, offer up to joy. |
Джульетта Могу ль о нем я дурно говорить? Он мой супруг. - Мой бедный муж, кто имя Твое добром помянет, если я, Твоя жена не больше трех часов, Его уже так истерзать успела? За что ж убил, негодный ты, кузена? За то, что он, негодный мой кузен, Хотел убить тебя, мой муж. Прочь слезы Безумные, вернитесь к своему Источнику: вы - данники печали, И счастью дань ошибкой принесли. |
| My husband lives, that Tybalt would have slain; And Tybalt's dead, that would have slain my husband: All this is comfort; wherefore weep I, then? Some word there was, worser than Tybalt's death, That murder'd me: I would forget it fain; But O, it presses to my memory Like damned guilty deeds to sinners' minds: 'Tybalt is dead, and Romeo banished.' That 'banished,' that one word 'banished,' Hath slain ten thousand Tybalts. |
Живет мой муж, которого Тибальдо Хотел убить, а сам Тибальдо умер... Все радость тут; из-за чего ж я плачу? Но слово здесь я слышала одно, Что хуже, чем Тибальда смерть: убило Оно меня, и позабыть его Желала б я; но в памяти моей, Увы! оно настойчиво гнездится, Как тяжкий грех у грешника в уме. Тибальд убит, а мой Ромео изгнан! И это "изгнан", только слово "изгнан" Убило мысль о тысячах Тибальдо. |
| 'Tybalt is dead, and Romeo banished.' That 'banished,' that one word 'banished,' Hath slain ten thousand Tybalts. Tybalt's death Was woe enough, if it had ended there: Or, if sour woe delights in fellowship, And needly will be rank'd with other griefs, Why follow'd not, when she said Tybalt's dead, Thy father, or thy mother, nay, or both, Which modern lamentation might have mov'd? |
Тибальда смерть - достаточное горе, Хотя бы все несчастье было в ней. Но ежели, сообщество любя, Беда с бедой должна соединяться, То почему за вестью, что Тибальд Убит, тотчас не сказано мне было, Что мой отец иль мать моя, иль оба Скончалися они? |
| But with a rear-ward following Tybalt's death, 'Romeo is banished' to speak that word Is father, mother, Tybalt, Romeo, Juliet, All slain, all dead: 'Romeo is banished,' There is no end, no limit, measure, bound, In that word's death; no words can that woe sound. Where is my father and my mother, nurse? |
Такое горе Я выплакать могла бы. Но сказать - "Тибальд убит" и вслед за тем прибавить: "Ромео изгнан" - значит умертвить Отца и мать, Тибальдо и Ромео, И самую Джульетту, - всех убить! Ромео изгнан! Ужасу сих слов Нет ни конца, ни меры, ни предела, - Их бедствия нельзя изобразить. Где мать, отец? |
| Nurse. Weeping and wailing over Tybalt's corse: Will you go to them? I will bring you thither. | Кормилица: Рыдают над Тибальдом. Ты к ним пойдешь? Я провожу тебя. |
| Juliet. Wash they his wounds with tears: mine shall be spent, When theirs are dry, for Romeo's banishment. Take up those cords. Poor ropes, you are beguil'd, Both you and I; for Romeo is exil'd: He made you for a highway to my bed; But I, a maid, die maiden-widowed. Come, cords; come, nurse; I'll to my wedding-bed; And death, not Romeo, take my maidenhead! |
Джульетта: Нет, путь они слезами омывают Там раны у покойника, а я Об изгнанном Ромео буду плакать, Когда уже просохнут слезы их. Возьми веревки. - Бедные веревки, Обмануты вы так же, как и я: Ромео изгнан, путь к моей постели Устроил он из вас, но я, девица, Так и умру девицею-вдовой. Кормилица, пойдем, возьми веревки, Хочу я лечь на брачную постель. Ромео мой не посетит ее, Пусть смерть возьмет девичество мое! |
| Nurse. Hie to your chamber. I'll find Romeo To comfort you: I wot well where he is. Hark ye, your Romeo will be here at night: I'll to him; he is hid at Lawrence' cell. |
Кормилица: Иди в свою ты комнату, а я Найду его, чтобы тебя утешить. Я знаю, где он. Слушай, твой Ромео Здесь будет в эту ночь; пойду к нему - Скрывается он в келье у Лоренцо. |
| Juliet. O, find him! give this ring to my true knight, And bid him come to take his last farewell. | Джульетта: Иди, иди, отдай ему вот это Кольцо; скажи, чтоб он пришел проститься. |
| (Exeunt) | (Уходят) |
Оставить комментарий
Для комментирования необходимо войти через
Вконтакте